Дорогие читатели, сегодняшний пост — воплощение одной моей давней идеи. Это беседы о любимых художниках с творческими, интересными собеседниками. Открывает серию бесед художник, дизайнер, автор блога Рисуем вместе Александра Мережникова. Саша недавно была у меня в гостях со статьей «Картина в тон к обоям», а сегодня представляет замечательную подборку своих самых любимых художников и их картин. Мне так увлекательно было беседовать с Сашей, все время было чувство, что я нахожусь на лекции авторитетного и уверенного в себе преподавателя. Выбор некоторых картин стал для меня неожиданным, но большую часть работ из ее списка и я очень люблю. Такие совпадения меня обрадовали. Появилось чувство, что я лучше узнаю человека через его любимые картины. Надеюсь, что вам будет интересна наша беседа, из которой всем станет ясно, как хорошо быть художником. )) По мнению Саши, существуют всего 5 причин, чтобы им стать. А что нужно, чтобы получалось рисовать вы найдете в многочисленных советах и уроках на ее блоге. А также в ее электронной книге «Как стать художником — Творческий прорыв!». Книга Саши настоящий подарок для тех, кто умеет мечтать! А сейчас перейдем к беседе:

Мария Трудлер: Саша, привет, вот мы и добрались до твоих любимых художников, причем совсем близко. )) Начнем с Караваджо, Обращение Савла. Очень неожиданно. Я думала, что Врубель окажется на первом месте, а оказался Караваджо. Две его картины попали в твой список любимых художников. Неужели он твой самый-самый любимый? Чем он так тебе близок, Саша? Картина, что ты выбрала, почти мне незнакома. Почитала ее описание, но не успела почему-то проникнутся. Разве что полюбовалась теплым светом. Религиозные сюжеты, как правило, проходят мимо меня. А есть предыстория твоей любви к этой картине? Что она для тебя значит?

Александра Мережникова: Караваджо — фантастический художник! Он был настолько нестандартен, что появилось даже такое течение в живописи — «караваджизм». Я вот пыталась вспомнить, есть ли еще хоть один пример того, что фамилия художника дала название направлению в искусстве, ничего не пришло в голову. Ну разве что Рафаэль? Переоценить вклад Караваджо в искусство невозможно, я и в картинах современных художников вижу его следы. У него было огромное количество поклонников и подражателей. Будучи популярным художником, он писал картины по заказу церкви, но при этом так интерпретировал сюжеты, что часто эти заказы оборачивались самым настоящим скандалом. Святые отцы не только отказывались забирать картину (и тем более, платить за нее), они требовали вообще ее уничтожить!
«Обращение Савла» было принято, но все же, посмотрите, как он подает сюжет. Практически половину картины занимает мощный круп коня. В центре — грубые ноги конюха. Лицо святого вообще едва поместилось.
Здесь очень наглядно можно видеть все, что восхищало в Караваджо современников (и что нравится мне) — это смелая свободная компоновка, какая-то повышенная, даже нарочитая, материальность, а главное, свет! В его живописи свет идет прямо из картин!
Мне кажется, «Обращение Савла» — это не история о святом Павле. Знаешь, что вижу здесь я? Момент творческого озарения, инсайд. Такая сбивающая с ног молния. Так передать это состояние может только человек, который сам его пережил, поэтому, мне кажется, это картина о самом Караваджо.

Мария Трудлер: Как же страстно ты описала свои впечатления о картине. Вероятно, это состояния озарения тебе хорошо знакомо. А мне воспринять эту вспышку вдохновения мешает как раз эта повышенная материальность, она оборачивается в моих глазах некой искусственной инсценировкой, почти театральной. Особенно руки вскинуты с позерским размахом. )) Я тоже попыталась вспомнить еще хоть одного художника, по имени которого названо направление в искусстве, но не смогла.

Караваджо, Лютнист. Какой мягкий, мечтательный взгляд у музыканта. Трудно сказать, это девушка или юноша. Когда смотрю на эту картину, взгляд все время останавливается на тонких пальцах. Тень от них как-будто рисует знак, похожий на ключ. А в «Обращении Савла» мой взгляд постоянно упирается в копыто коня, вернее, в его подкову, несмотря на то, что она почти не освещена. Думаешь, почему? Из-за этого мне трудно рассмотреть детали картины и проникнутся ее смыслом, всем тем, что ты так восхитительно описала. А ты видела Лютниста в живую в Эрмитаже? Чем тебя так покорила эта работа? Оказалось, что о твоем любимом художнике снято два фильма. Ты смотрела их, Саша?

Александра Мережникова: Нет, не смотрела, как-то не успеваю. Вообще, у него такая биография, что на 10 фильмов хватило бы)
С «Лютнистом» у меня связано личное воспоминание. Мы как-то с подругой пошли в Эрмитаж специально на Караваджо (а эта его картина — единственная в коллекции музея). И встретили в холле нашу преподавательницу по истории искусств, Марину Александровну Шахвердян, которая ждала на лекцию группу студентов. Мы поздоровались, она объяснила нам, где найти «Лютниста».
Кстати, интуиция тебя не подводит, картина долгое время была известна под названием «Лютнистка». Потом специалисты прочитали ноты(!) и выяснили, что перед музыкантом лежит партитура для мужского голоса. Для меня большая загадка, как человек такого бешеного темперамента мог так тщательно и терпеливо прописывать мелкие детали…
В общем, полчаса спустя мы еще стояли возле «Лютниста», где нас и нашла Марина Александровна. На занятие не пришел ни один студент. Хотите, говорит, раз так, я проведу лекцию для вас? И 1,5 часа рассказывала нам двоим про Караваджо и его современников! А мы в тот год даже не на ее потоке занимались!
У меня были прекрасные преподаватели по истории искусства, но за ту лекцию я особенно благодарна. Пользуюсь поводом, чтобы сказать огромное спасибо Марине Александровне (вдруг и ей это попадется на глаза)!

Мария Трудлер: Какие замечательные преподаватели! Понятно, что ты их вспоминаешь с большой благодарностью. А бешеный темперамент нуждается в укрощении. Может быть, прописывая свою картину до мельчайших подробностей, Караваджо усмирял свою бунтующую душу.

Пабло Пикассо, Девочка на шаре. Какая вневременность. Растворяюсь в этой картине. Могу смотреть на нее бесконечно. Как и на все остальные работы Пикассо. Но в этой — такая тончайшая гармония контрастов. Люблю ее с детства. Вернее, с тех пор сколько себя помню. Есть художники и картины, которые меняют наш взгляд на мир. Мы впитываем их восприятие до такой степени, что их искусство становится реальней, чем сама жизнь. Как на тебя повлияла эта картина? С ней тоже связаны какие-то личные воспоминания, как и с «Лютнистом»?

Александра Мережникова: Нет, личных воспоминаний нет. Кроме, может, цирковой студии в детстве)) Но я там очень мало занималась. Мне, как и тебе, нравятся контрасты этой картины. Девочка кажется еще более хрупкой, а равновесие — еще более шатким по сравнению с мощной устойчивой фигурой атлета. Я не всего Пикассо люблю. Мне нравятся в большей степени картины «голубого периода». В них какая-то особая, щемящая, меланхолия. И эти два персонажа — оба артисты одной труппы, никак друг с другом сюжетно не связаны, даже не смотрят друг на друга. Их объединяет только нежный, как будто припыленный, цвет, и общее чувство светлой печали.

Мария Трудлер: Как интересно было узнать, что ты в детстве немного побыла циркачкой. )) А я в детстве занималась в танцевальной студии, может поэтому обожаю в картинах все парящее и танцующее. ))

Михаил Врубель, Демон сидящий. Знаю, что ты очень любишь Врубеля, мне почему-то даже кажется, что больше, чем Пикассо. И я его люблю. Моя любимая картина у него «Жемчужина». Но и его демоны потрясающие. «Вот уже с месяц я пишу Демона, то есть не то чтобы монументального Демона, которого я напишу еще со временем, а «демоническое» – полуобнаженная, крылатая, молодая уныло-задумчивая фигура сидит, обняв колена, на фоне заката и смотрит на цветущую поляну, с которой ей протягиваются ветви, гнущиеся под цветами.» — так Врубель описал свою картину. Я вижу воплощение мятежной души, борьбы с собой, со своими страстями. Мне бесспорно знакомо внутреннее состояние его Демона. А тебе? Сейчас подумала, что в чем-то задумчивый и отрешенный гигант-атлет с картины Пикассо перекликается с Демоном Врубеля. Может быть, скорбной мощью, какой-то уставшей, страдающей душой. А цветы рядом с Демоном добавляют хрупкости так же, как и девочка на шаре рядом с титаном… Опять контрасты.

Александра Мережникова: Врубель и правда очень мне близок! Мне нравится его манера писать, его широкие плоские мазки, и, конечно, я люблю акварели Врубеля. А демоны просто невероятны! Это душа, которой тесно в этом мире. Ведь дух на картине даже голову поднять не сможет, он просто упрется в раму! Это «уныло-задумчивое» настроение вкупе с мощной фигурой и драматическим цветом вызывают ощущение сжатой пружины — напряжение, которое прорвется в «Демоне поверженном». Я думаю, многие, глядя на картину, узнают это состояние, ведь, наверное, мало людей никогда не испытывали смутной тоски, которая читается в фигуре. Всех нас одолевают разного рода демоны. Врубель со своим, похоже, был знаком лично…

Мария Трудлер: Ты очень точно заметила удушающую тесноту, в которой сжат демон. У меня был целый период в живописи, когда мои герои были зажаты в рамках картины, от края и до края, в неудобных, напряженных позах, неспособные выпрямится. Это состояние сжатой пружины мне хорошо известно. Даже узоры у меня тогда крутились кучерявыми завитками и закорючками. Но оставлю воспоминания. Лучше перейдем к следующей твой любимой картине.

Валентин Серов, Мика Морозов. Большинство, наверное, бы выбрали «Девочку с персиками», а ты — мальчика в белоснежной рубашке, похожего на ангелочка. У меня, например, любимые картины Серова «Портрет Иды Рубинштейн» и «Похищение Европы». Они в стиле модерн. Мика Морозов же — чистый импрессионизм. Свежий, легкий, воздушный. Такой солнечный, прелестный ребенок. Но опять твой выбор не совсем понятен для меня. Что тебя так волнует в этом портрете, что он оказался в списке самых любимых картин?

Александра Мережникова: Это не любимая картина, это любимый художник! Серов — самый-самый! Мне у него всё нравится, и его импрессионистические картины, и его модерн, и карандашные рисунки. Это как вдохновение, как первый снег, как Моцарт, — я даже не знаю, как описать… Единственная картина, которую я не могу воспринимать, это «Девочка с персиками»… Мне она кажется иллюстрацией из школьного учебника, хотя я прекрасно вижу все ее достоинства. Видимо, эта девочка слишком часто попадалась мне на глаза раньше, чем я могла ее оценить)
А «Мика Морозов» — идеальный портрет! Точный, свежий, эмоциональный. Он весь просто вибрирует. Мне вообще отечественные импрессионисты, такие как Серов, Коровин, нравятся больше французских. Там впечатление в большинстве случаев самоцель, тогда как у наших художников — это средство.

Мария Трудлер: Вот и выяснилось, кто твой любимый художник! Твое любимое направление в живописи — импрессионизм? А мне «Девочка с персиками» нравится, хотя картины, которые были в школьных учебниках, действительно, очень плохо воспринимаются. Наверное, это связано с навязыванием авторитетов.

Илья Репин, Портрет Мусоргского. Врубель когда-то сказал Репину: «Ты не рисуешь, а срисовываешь.» И мне так кажется. Репин чужд мне по духу, но и у него я люблю несколько картин — Стрекозу и Осенний букет. С портретом Мусоргского, Саша, ты опять меня удивила. Не буду перечислять достоинства этой картины, они видны прекрасно, но лично для тебя, чем она так важна? В сравнении с тем же портретом «Мики Морозова»? Наверное, ты любишь жанр портрета в живописи еще и потому, что и в своем творчестве он у тебя основной? А кто из художников для тебя самый сильный портретист?

Александра Мережникова: Самый сильный, конечно, Серов) А что касается портрета Мусоргского, он мне нравится, поскольку очень человечен. На любом портрете всегда изображено двое — натурщик и художник. Отношение автора к человеку, портрет которого он пишет, будет читаться, как бы реалистично он не «срисовывал»… Мусоргский умирал в больничной палате от пьянства. И признаки его болезни, что называется, налицо. Но какие невероятные у него глаза! Глаза умнейшего, талантливейшего человека. Здесь душа, запертая уже не в раме картины, как у Врубеля, а в собственном теле. И очень хорошо чувствуется сострадание художника к его боли.
Кстати, халат написан вполне в духе импрессионизма (ты права, мне это направление в живописи ближе прочих. Ну и портретам, разумеется, у меня личное отношение)).

Мария Трудлер: И я обратила внимание на халат. И на глаза, конечно, в первую очередь. Ты прекрасно умеешь рассказать о картине, Саша. Повезет же твоим студентам, если ты вернешься к преподаванию.

Архип Куинджи, После дождя. Еще один великолепный русский импрессионист. С этим художником у нас с тобой совпадение. Очень его люблю. Хотя Левитана больше. Но сейчас не о нем. А о картине Куинджи «После дождя». Она бесподобна по атмосфере и настроению. Мне одной мерещится в ней какая-то явная сюрреалистичность или тебе тоже? В твоей подборке любимых художников это единственный пейзаж. Зато какой! Гипнотический, магический, одухотворенный. Поэзия в красках. Свет фантастический. Дыхание перехватывает от восторга, когда на него смотришь. Ты видела подобную картину в реальности, как на пейзаже Куинджи, или сравнимую с ней по силе воздействия?

Александра Мережникова: У Куинджи тоже было нелегко выбрать что-то одно, у него каждая работа чудо. Трудно сказать, насколько они отражают реальность. Я вот когда-то думала, что работы Рериха (ученика Куинджи, кстати говоря) достаточно условны. А потом увидела фотографии, сделанные моими друзьями в Гималаях. Маша, это чистый Рерих, абсолютно те же краски! Оказывается, его пейзажи очень реалистичны! И я думаю, Куинджи не менее правдив в своих работах)
Сюрреалистичность? Да, наверное. И волшебство. От его картин идет такой свет, что больно глазам, даже несмотря на то, что краски со временем поменяли тон. И смотреть его лучше, разумеется, не в репродукциях, если представится такая возможность…

Мария Трудлер: Как хорошо, что ты упомянула Рериха, Саша. Как раз о таких художниках, как он, я и сказала, что они меняют наш взгляд на мир. И те же Гималаи мы уже видим его глазами. Много картин Рериха я видела в живую. Скажу, что краски у него особенные. Вроде обычная темпера на цветном, чаще всего сером картоне, но эффект уникальный. Такого цвета я нигде не встречала, ни у одного художника. Как-то читала, что краски он сам доставал и делал. Наверное, это объясняет то, что в магазинах таких не купишь. )) А про Куинджи я читала, что люди на выставках обвиняли его, что он подсвечивает свои картины. Вот его работы мне не довелось посмотреть в реальности, а очень бы хотелось. Но я так разговорилась, что забыла перейти к следующему твоему любимому художнику и его самой знаменитой картине.

Густав Климт, Поцелуй. Абсолютный шедевр. Золотая картина. Знаковая и любимая для многих поколений. У меня уходят слова, когда я любуюсь ею. А у тебя?

Александра Мережникова: И у меня тоже. А про Куинджи еще говорили, что он рисует лунной краской, поэтому картины и светятся. А у других художников так не получается, потому как экономят. Дорогая она очень, эта краска… Мошенник, одно слово))
Если Куинджи рисовал лунной краской, то Климт пишет чистым золотом. В сочетании с абсолютно блестящей техникой письма, его золото по настоящему сияет. Эта та мера условности, которую может позволить себе большой художник. Картины Климта исполнены какой-то мрачноватой чувственностью — угловатые, надломленные линии в фигурах, закрытые глаза, пылающий румянец. И все это готов поглотить наступающий со всех сторон золотой орнамент. Это очарование декаданса одновременно притягивает и гипнотизирует, ему трудно не поддаться. Поэтому, наверное, так трудно говорить о работах Климта. Зато легко в них погружаться)

Мария Трудлер: Обычно, когда что-то у художника получается по-особенному, все ищут секрет в области техники, но там его не находят, конечно. Много забавных историй существует. Куинджи писал лунной краской, Климт золотой, а Дега пастелями, но тоже непростыми. Он над ними колдовал не меньше алхимика. )) По-моему, я читала где-то, что Дега пастель растворял до состояния краски и писал кистью. Мне очень нравится, кстати, когда художники находят новые, свои способы мастерства. Тогда получается какое-то одухотворенное срастание материала и души художника.

Эдгар Дега, Голубые танцовщицы. Одна из моих любимых картин Дега. Трепещущая. Воздушная. «Прекрасное — это тайна» — сказал Дега. Ты согласна с ним?

Александра Мережникова: Ну, не вполне) Необязательно всё прекрасное — это тайна, хотя тайна может быть прекрасной) Мне нравится, как вольно Дега расставляет своих танцовщиц, в обход традиционных правил композиции. Даже голову может обрезать, и, что удивительно, никто на это не обратит внимание) Для меня эта картина — ловушка для глаз. Движение на ней закольцовано, взгляд может бесконечно блуждать по кругу, цепляясь за сияющие рефлексы. И, конечно, восхитительный цвет. Ты знаешь, я даже не смогла бы назвать цвета, которые он использует. Такая сложная смесь — и при этом полное ощущение чистоты и гармонии. И пенная фактура ткани — все очень легко и действительно вибрирует!

Мария Трудлер: Дега мастер обрезанных композиций и необычных, сложных углов зрения. Удивительно, что этот восхитительный, вихреобразный эффект есть и в следующей твоей любимой картине, хотя он достигнут другим, более простым способом — сияющим танцем воздушных мазков, легких, как перышко.

Пьер Огюст Ренуар, Портрет актрисы Жанны Самари. Воплощение истинной женственности, нежности, грации, пленительного обаяния. И этот персиковый розовый. Задумчивый и обволакивающий. И голубые, лучезарные глаза. «Что за кожа, она освещает все вокруг! Настоящий солнечный луч!» — восторгался Ренуар. Ты выше сказала, что «Мика Морозов» — идеальный портрет. А здесь, мне кажется, идеальная женщина, почти богиня — Муза. Ренуаровская женщина, одним словом. Когда встречаем похожий образ в жизни, другого слова не приходит, правда?

Александра Мережникова: Правда) Я тут раньше сказала, будто для французских импрессионистов главное — это их собственное впечатление. По отношению к Ренуару это, конечно, не так. Для него на первом месте все же образ, прямо видно, как он любуется натурщицей, и мы смотрим на Жанну Самари его глазами. Палитра Ренуара очень нежная. Это всевозможные теплые, такие вкусные кремовые и фруктовые оттенки. Ты знаешь, я когда рисую, их совсем не вижу, мне все кажется холодным, как будто через голубое стекло смотрю. И типаж у него особый, ты права. Ренуаровские женщины очень красивые, статные, с сияющим нежным румянцем. Я бы ему, наверное, совсем не понравилась)

Мария Трудлер: Если ты все видишь через голубое стекло, то Ренуар, по всей видимости, прямо через солнечный луч. )) Такое чувство, что он влюблен во всех женщин и все в его глазах становятся красивыми. Его современники недоумевали, что он нашел в Жанне. И этот портрет ее им показался чуть ли не уродливым. «Они его просто не понимают! Это какой-то обман зрения!» — расстраивался Ренуар. Все-таки как же нужно время, чтобы воспринять искусство не то чтобы правильно, а даже слегка приближенно к взгляду художника. Завершает наш увлекательный разговор твоя работа. Ты смело поставила и себя в список твоих любимых художников.

Александра Мережникова, Автопортрет. А почему ты из всех своих работ выбрала именно карандашный автопортрет, Саша? Мне, например, очень нравится один акварельный. Этот тоже интересный. От него становится немного холодно и печально. Он как-будто с вкраплениями изумрудного. Или мне так кажется? Очень грустные, большие, меланхоличные глаза. Их выражение так перекликается с Мусоргским. Ты тоже смотришь с какой-то немой укоризной, как и он на портрете Репина.

Александра Мережникова: С немой укоризной, говоришь?)) Неожиданно… Особенно, учитывая тот факт, что смотрю я сама на себя в зеркало) У меня автопортреты все время разные, поскольку рисуются в разном настроении и я испытываю разные материалы и разную технику. Этот пастельный. И, конечно, тут есть доля стилизации, он такой слегка кукольный. На самом деле, глаза у меня меньше, а нос — короче. Но вообще, меланхолическими получаются почти все мои портреты. Наглядная иллюстрация того, как характер человека проявляется в его рисунке. А вообще, это даже не смелость, поставить себя в один ряд с Ренуаром, а скорее, наглость (зато от чистого сердца, да)) По правде говоря, все художники сами для себя — любимые. Если не любить своё творчество, то как рисовать? И, главное, зачем?
Это моё пожелание всем начинающим художникам — любите себя и сравнивайте свои рисунки только с собственными.
Спасибо тебе за чудную беседу! Мне было очень интересно поговорить с тобой о любимых картинах.

Мария Трудлер: Может быть, ты была тогда чем-то обижена на свое отражение? Мне очень интересно, как художники создают в автопортретах образ самого себя. Всегда разный, совершенно верно. А твоя смелость, с которой ты поставила себя в один ряд с любимыми художниками, заслуживает уважения. Уверенность в себе, по-моему, важное и необходимое качество для художника. Заодно с упорством и способностью не сдаваться перед трудностями.

Спасибо большое, Саша, что первая поддержала мое начинание. Очень приятно было беседовать с тобой. Отдельное спасибо за напутствие к начинающим художникам. Полностью его поддерживаю. Ведь так часто люди не решаются рисовать именно из-за нелепого, невыгодного во всех отношениях, сравнения себя с великими, признанными художниками. А в них надо искать только вдохновения на собственные подвиги!

P.S. Друзья-блогеры, если вам интересна такая форма интервью, приглашаю пообщаться со мной о ваших любимых художниках, графиках, иллюстраторах, фотографах, дизайнерах, архитекторах и так далее, кто кому ближе. ))

P.P.S. Дорогие читатели, а кто из любимых художников Саши Мережниковой вам нравится? Какие картины из ее подборки вам особенно близки?