Публикую интервью 2011 года полностью. Беседовала со мной Юлия Риа:

Сегодня представляю вашему вниманию интервью с художником Марией Трудлер, которая пишет волнующие абстрактные картины и ведёт блог «Планета искусства». Блог Марии — это её застывшие мысли, переживания, навеянные творчеством и искусством. Другая реальность. Её картины полны странных образов, порой, они не понятны. Но, ведь, не это важно в искусстве. Самое главное, это те чувства, которые пробуждаются от созерцания произведения. И тогда — неясное, чужое становится близким по духу, личным и сокровенным. Свои картины Мария собрала по годам в рубрике «Ретроспектива творчества». Чтобы приблизиться к понимаю Марией реальности, советую почитать рубрики «Дневник художника» и «Мысли об искусстве».

Юлия Риа: Мария, темой нашей бесед будет творчество. А также, поговорим об отношениях между людьми и искусством, если так можно выразится — тема, которая меня очень интересует. Начнём издалека. Как бы ты, в общих чертах, охарактеризовала свои картины? О чём они? Я понимаю, что это очень обширный вопрос, потому можешь отвечать свободно, выдели главное, на твой взгляд.

Мария Трудлер: Юля, привет. Как я люблю беседы об искусстве. Они многое дают, служат таким катализатором идей, появляются хоть какие-то ответы на мучающие, вечные вопросы. Вообще путь художника — это путь непрестанных вопросов и ответов. Самый первый вопрос, который обычно задают люди, при встрече с художником: «Что вы рисуете?» То есть примерно тоже, что ты и спросила. И как ни странно, именно такой простой и привычный вопрос, сколько часто бы его не задавали, ставит по-прежнему в смущающий тупик. Почему спрашивается? Наверное, если бы я рисовала реалистично, то ответ был бы, к примеру, пейзажи, портреты или натюрморты.

Но я рисую непонятно и абстрактно, сама потом смотрю и думаю: о чем мои картины? Самый общий ответ — о моей душе и внутреннем мире. Картины зеркально меняются вместе с меняющимися мыслями и состояниями, поэтому каждый раз ответ на такой вопрос может быть разным. Сегодня я нарисовала грусть, завтра нарисую надежду, потом воплотятся в линиях и красках мои мечты или воспоминания… Меня абсолютно не интересует реальный мир, поэтому странные образы в моих картинах — это абстрактные иероглифы моей фантазии, где все можно и все разрешено. Как еще можно охарактеризовать собственные картины? Это всегда свободные импровизации, рожденные быстро и импульсивно. Это воображаемый мир, в котором я живу. Мои картины — это я в какой-то определенный миг времени. В линиях — все мои мысли, в красках — вся глубина и экспрессия моих чувств. Главные мои инструменты в работе — это обостренная интуиция и вдохновение. Зрители тогда понимают о чем картина, когда она совпадает с их внутренним состоянием. Тогда они точно знают, что я нарисовала. В такие моменты, я счастлива, потому что картина в этот необыкновенный миг находит друга.

О чем картины? Трудно описать в словах суть живописи. Так же, как и ощущения от музыки. Я понимаю, насколько тебе должна быть понятна сложность такого простого вопроса, потому что ты пишешь книги. И вопрос о чем они, наверное, тебе задавали неоднократно. Нелегко в нескольких предложениях сказать то, что выражено сотнями километров исписанных страниц. Так же непросто описать в двух словах то, что изображено в бесконечном потоке рисунков и картин. Ты понимаешь, я уверена. А как ты отвечаешь на вопрос о чем твои книги?

Юлия Риа: Да, я хорошо понимаю замешательство, возникающее после подобного вопроса. Мне всегда сложно подобрать слова, чтобы объяснить, о чём я пишу. Нельзя сказать, что это книги про любовь, или про дружбу, или про трудности — хотя всё это в них есть… В них присутствует элемент фантастики, но я не хочу называть их фантастикой, потому что, прибегая к нереальному я описываю реальность. Книги, целью которых становится как раз только что-то выдуманное, не несущее никакой смысловой, заставляющей задуматься, нагрузки, мне не интересны.

Ты, говоришь, что рисуешь абстрактно. Ты стала так рисовать не сразу? Как ты пришла именно к такой форме живописи?

Мария Трудлер: Конечно, не сразу. Творчество — это всегда путь, процесс. Внешний стиль картин и рисунков меняется в зависимости от внутренних периодов, которые проходит художник. Я называю свою живопись фигуративной абстракцией. Но я рисую абстрактно только относительно реальности. Я изображаю свою внутреннюю реальность, она сильно отличается от того, что находится снаружи, но все же это реальность. Что-то весьма ощутимое, в образах и красках, находящееся внутри меня. Это воображаемый мир, но я живу в нем. Наверное, в один момент времени, мне до такой степени стал безынтересен внешний мир, что я убежала в свой внутренний. Поселившись в нем, я освоилась, почувствовала себя комфортно, у себя дома, что называется. Не зря ведь эта тема одна из моих самых любимых — душа, дом для души, пещера души, пространство души… Я всегда рисовала образно, даже в детстве, юности, молодости. Но тогда эти образы состояний были более или менее приближенными к реальности. Я хорошо помню момент, когда я почувствовала себя художником. Это было начало настоящего пути. Все, что было до этого — было его поиском, как впотьмах, на ощупь. У меня в руках были клочки бумаги и карандаш. Я решила подготовиться к уроку рисования с одной знакомой девочкой, которую ждала в гости. Задумавшись над тем, что я ей предложу порисовать, я стала почти не глядя водить карандашом по бумаге. Так погруженная в свои какие-то мысли, я вдруг обнаружила необычные рисунки. Они были всего в нескольких линиях, но это были образы совершенно несвязанные ни с чем во внешнем мире. Откуда они появились? Они вынырнули из листа практически без усилий с моей стороны. Я не думала о том, что рисовать и как, они просто появились, выплыли изнутри так свободно и спонтанно, что стало ясно — это только начало. Так и получилось. Любопытство, что же будет дальше, гнало меня вперед с неудержимой силой. Уже больше 10 лет я рисую таким элементарным способом. И до сих пор, взяв в руки маркер, я не знаю, что появится в следующий миг на листе белой бумаги. И появляется то, что и представить себе невозможно. Ведь внутренний мир невидимый, непонятно, что он содержит в себе самом. Картины проявляют все скрытое, что находится внутри, делая это зримым. Рисование приоткрывает тайны внутреннего мира и воображения. И это безумно интересно. А ты как понимаешь абстрактное искусство? Оно тебе близкое по духу или совсем чужое?

Юлия Риа: Я как раз хотела спросить тебя, как ты поняла, что стала художником, но ты опередила и ответила. 🙂

Абстрактное искусство мне не чужое, оно мне интересно: все эти возникающие образы…

Абстракция в живописи для меня сходна с абсурдом в литературе. Я начала осознавать абсурд, лишь когда у самой возникла потребность выразить сложные внутренние чувства через странные, порой, непонятные никому, кроме автора, образы. Этот момент был ключевым для меня, сродни открытию. Прекрасный момент.

Мне кажется, мастер, так или иначе, абстракцией изображает реальность (и твои слова подтверждение этому). Но изображает не открыто, передаёт образами лишь настроение возникших чувств в душе. В какой-то степени, это из-за неуверенности, страха показать себя реального. Как ты думаешь?

Единственное, что смущает меня в абстрактной живописи, это большая популярность её у молодых художников. Должен ли, на твой взгляд, художник прежде, чем рисовать абстракцию, научиться рисовать реальный мир? Не лазейка ли это для неумелых зваться художниками? Или это предубеждение?

Мария Трудлер: Как интересно. Мне кажется, что ближе всего к абстрактной живописи поэзия и музыка. Только там отрываются от прямого описания и подражания реальности. Проза для меня соседствует с фотографией. Абсурд в литературе в чем-то сходен с абстракцией в живописи, ты права, Юля. Сама прошла бурное увлечение абсурдом, писанием абстрактных, бессмысленных текстов. Мне нравилось это занятие — писать словами, отключив голову. Но потом этот период закончился. Также как период чистой абстракции в живописи и рисовании. Я считаю его самым сильным. Чистая абстракция — это преодоление всех своих барьеров и страхов, ведь она вытекает из большой самоуверенности, можно сказать наглости, дерзости, из большого ощущения внутренней свободы. Абстрактные образы раскрывают сердцевину желаний, мыслей, ощущений на своем художественном языке. В них больше правды, чем в изображении реальных образов, которые только скрывают суть, давая представление о некой внешней поверхности жизни. Зачем повторять видимый всеми мир? Для меня это до сих пор загадка.

Мне кажется, что художник должен забыть слово «должен» раз и навсегда, если он хочет состояться и стать настоящим творцом. Я говорю полностью серьезно. То, что считают остальные — это не имеет никакого значения. Каждый пусть решает за себя сам. Все дороги хороши. Кто думает, что лично ему надо учиться изображать реальность, может со спокойной совестью идти в художественное заведение, там его всему научат. Кто чувствует, что способен обойти стороной эти знания, путь свободен. Что должен художник делать, чтобы быть художником? Все знают, кроме самих художников. 🙂 Люди считают, что ответ на этот непростой вопрос им абсолютно ясен. Но их знания — это действительно набор штампованных и неоправданных предубеждений, передающихся из поколения в поколение совершенно напрасно. Мне кажется, многие молодые художники, даже если они не учились, проходят реалистичный этап именно для того, чтобы доказать всем и себе в том числе, что они умеют рисовать. А те, кто учились, со всеми своими умениями, обыкновенно не знают, что делать дальше. Ведь умение рисовать реалистично, абстрактно или в любом из существующих направлений или стилей, это еще не значит быть художником. То, что человек способен освоить и применить технически какой-то метод рисования, не делает его художником автоматически. Неужели это непонятно? И соответственно — это желанное звание — художник — не для него. И лазейка из званий, наград, выставок, школ не помогает почувствовать себя творцом. Я знаю, о чем говорю. Юля, ты пробуешь рисовать реалистично. Ты видишь в этом смысл?

Юлия Риа: Мне нравится абстракция, и я её понимаю. Но сама не хочу рисовать абстрактно. Может быть, пока. Я вижу смысл в рисовании реалистично, но не просто копировать окружающее, конечно, а привносить своё видение. Ведь реальный мир на картинах разных художников настолько различен… это ведь интересно! 🙂 А также, мастерство запечатлеть какой-то миг, настроение, внутреннее состояние человека. Для меня картины, не абстрактных тематик, всё равно не реальность, это иной мир, может, поэтому я не задаюсь таким вопросом. Вообще, это тема для отдельной статьи, настолько она полемична, мне кажется.

Тебе вообще окружающая среда нравится? Ты видишь в ней красоту, именно в искусственной среде?

Мария Трудлер: Как раз внутреннее состояние и настроение хорошо передается абстрактными образами. Окружающий мир все видят по-разному, изнутри себя, поэтому такая разная реальность в картинах художников.

У меня сложное и противоречивое отношение к видимому, внешнему миру, который меня окружает. Я его понимаю, как большое и трехмерное зеркало моей внутренней жизни, только снаружи. Мне интересно в него смотреть, так как это мой мир. Таким его вижу только я и никто другой. Но меня привлекает глубина, а не поверхность. Поэтому я размышляю над тем, что скрывается за этими сменяющимися картинками моей реальности. Что означает то, что я вижу? Это материя или иллюзия? Я вижу, кроме красоты, еще много вещей. И это все меня смущает и провоцирует размышлять, уводя опять вглубь. Мне интересно искать смысл, причины, корни происходящего. Может поэтому, я не могу, как следует, ответить на твой вопрос.

Юлия Риа: Ясно. Понятна твоя позиция, или, точнее, мироощущение. Я имела в виду более банальный контекст, более узкий смысл. Например, многие художники черпают вдохновение из окружающей природы (естественной), сюда я отношу и чувства: любовь, ненависть и прочее. Некоторые видят эстетику в искусственных вещах: машинах, мебели, домах, дорогах, городах… Тут, вот, возникла такая мысль. К чему относить тогда произведения творчества?

Мария Трудлер: То есть, если я правильно тебя поняла, ты к искусственной среде относишь всю материю, созданную человеком, а к естественной — чувства. Только почему они относятся к окружающей природе? Ведь они внутри нас находятся, и составляют наш внутренний мир. Или ты думаешь, чувства создают тоже некую ощутимую атмосферу, поле, в котором живут все люди вместе и по отдельности?

Могу еще дополнить предыдущий твой вопрос. Искусственная среда, как ты ее называешь, вещественный, материальный мир мне почти не интересен. Можно смело убрать это почти, конечно, но оставлю все-таки, чтобы не показаться совершенно оторванной от мира реальности. Но и еще для справедливости ради: искусство ведь тоже искусственная среда, ты права. А оно меня интересует. Из всего, что делает человек, меня интересует только искусство. В разных формах. Но искусство ведь тоже материализуется в вещь, хотя таковой по сути не является.

Но ее принимают за предмет, обычный, как и все остальные. Продукт для потребления. Только более сложного, утонченного, чувственного, интеллектуального, а не примитивного, близкого к телу, как еда, одежда, мебель и так далее. Я же отношусь к искусству, не как к эстетичной субстанции для избранных, призванной наслаждать зрение, слух или мозг, к примеру, а как к средству самопознания. Это еще один путь приближения к Всевышнему. И этот путь оставляет следы в виде картин, книг, музыки… Может быть это поиски только, стремления и чаяния, но в настоящем искусстве видны эти искорки. Они пронизывают произведения искусства, одухотворяя и оживляя их. Но картины или книги без души, конечно, просто предметы, ничего более, к сожалению.

Юлия Риа: Ты почти правильно поняла меня (однако, бывают исключения), а чувства я отношу к естественной среде просто потому, что они настолько же натуральны, как и природа, жизнь…

Тема разговора искусство и отношение к нему. Недавно я написала статью про дадаизм, и в комментариях были фразы, смысл которых такой: «Это не искусство». Или, например, многие так относятся к абстракционизму: «Такое искусство я не понимаю». Что можешь сказать на этот счёт?

Мария Трудлер: Ничего не поделаешь. Искусство не для всех. Понимают и чувствуют его очень мало людей. К этому можешь начинать привыкать. И объяснить практически невозможно — что искусство, а что нет. Люди прекрасно жили и живут без него, обходясь только самыми практичными и полезными для них вещами.

Искусство не входит в число жизненно необходимого, так что интерес к нему очень слабый. Ведь люди не понимают зачем лично им оно нужно, и по какой причине его так превозносят.

Все, что связано с искусством, для них очень далеко и непонятно. Искусством живут люди творческие, для которых это еще одна параллельная реальность. А для остальных — как будто ее и вовсе нет…

Юлия Риа: Согласна с тобой. Но ответь напоследок на такой вопрос. Искусство, я поняла, для тебя неотъемлемая часть жизни, материальный мир имеет меньшее значение, и всё-таки… Ты хотела бы стать художником с мировой известностью? Хочется услышать искренний ответ. Кстати, натолкнул на такой вопрос фильм «Ахиллес и черепаха», про который я писала у тебя на блоге. 🙂

Мария Трудлер: Я уже не один раз тебе говорила какая ты умная девушка. И ты, конечно, все понимаешь, задавая такой провокационный вопрос. Трудно дать ответ на него, не став сразу смешной, даже только в собственных глазах. Мне не хочется отвечать. Даже наедине с собой я не спрашиваю себя об этом. Потому что все в нашей жизни решает Всевышний, а не мы. Наши желания и мечты не имеют абсолютно никакого значения. Обычно так бывает, что те художники, которые неудержимо стремятся к славе, ее не достигают. Как говорится, хотеть не вредно. 🙂 И это очень хорошо и откровенно показывает Такеши Китано в своем потрясающем фильме «Ахиллес и черепаха». У настоящих творцов, высшая цель — это не слава и деньги. Так как признание и богатство, стоят гораздо ниже в иерархии их моральных ценностей.

Чтобы желать этих мнимых наград за свои труды, придётся опускаться по духовным ступеням.

То есть говоря, простым, народным языком — продать душу дьяволу. Разрушая все на своем пути к известности, в погоне за этой сводящей с ума иллюзией — удовлетворением своих болезненных амбиций, какое искусство можно создать? А до чего можно докатиться, стремительно падая вниз, продемонстрировал японский режиссер своим автобиографическим фильмом. Желание славы — это одна дорога. Мечта создавать искусство — совсем другая. Наверное, они могут в один миг и пересечься, но я думаю, что от человека это не зависит. Хочу ли я стать художником с мировой известностью? Если бы все случилось само собой, без малейших усилий с моей стороны, наверное, не отказалась бы от этой возможности. Просто потому, что известность дает большую свободу реализовать свой творческий потенциал. Не знаю… Где заканчивается искренность и начинается лицемерие в этом вопросе? Я знаю одно совершенно точно. Я всегда хотела стать художником, создающим большое искусство — настоящее, искреннее, волнующее. Искусство, которое пробуждает сердца и умы людей. Делает их лучше и красивее душевно. Искусство, после встречи с которым, человек становится другим. Моя мечта — творить. Быть настоящим художником. Писать картины. Создавать одухотворенное искусство, прекрасное и живое, в котором светится искра свыше.