Михаил Врубель. Жемчужина

Дорогие читатели, у меня в гостях Марина Рулева, которую уже не нужно представлять, так как вы ее хорошо знаете по замечательным исследованиям сказок в «Кстати о…» и «Кстати о…-2». Сегодня читаем и думаем о загадках поэзии:

В детстве я очень любила рассматривать загадочные картинки и среди спутанных линий находить спрятанные изображения: зайчика, девочки… Да вы, наверное, знаете, о чем я говорю, это многие любили. Но у Честертона (кстати, он абсолютно недооцененный писатель, у нас, по крайней мере) мне как-то встретилось замечание о том же. Персонаж его очередного парадоксального рассказа говорит,- а что, если зайчика там нету? Кого искать будем? и в чем окажется смысл наших поисков?.. Вопрос изначально ответа не предполагает, поскольку и нету его, этого ответа. Но надежда нас не оставляет, и в любой ситуации мы ищем тайные знаки Присутствия Смысла. Хочется верить, что жизнь подбрасывает нам зашифрованные послания, а уж как их читать, дело нашего разумения, сноровки и навыка. Но! навык тренируется!. Попробуем?
Все помнят: «Не бродить, не мять в кустах багряных Лебеды и не искать следа. Со снопом волос твоих овсяных отоснилась ты мне навсегда….. И дальше — В тихий час, когда заря на крыше, Как котенок, моет лапой рот, Говор кроткий о тебе я слышу Водяных поющих с ветром сот».
С первыми строчками понятно, расстался поэт с блондинкой. А вот дальше. Что значит, «заря на крыше, как котенок, моет лапой рот»? — а это роса утренняя .
Солнца только краешек виден — язычок котеночий. Крыша мокрая, и деревья вокруг мокрые от росы. Потом-то все подсохнет на солнышке. Изменится.
А что за водяные, поющие с ветром соты? Это рябь на речке от ветра. Там по берегам, наверное, растет камыш, ветер дует, он шуршит, качается. По воде волны бегут. Все зыбко, временно, неустойчиво. Пройдет немного времени, и все станет другим. Время-река течет, неся в себе изменения. Все будет по-другому. Но как же -«отоснилась мне ты НАВСЕГДА»? ну, что вы хотите, он же поэт. Им свойственно преувеличивать. Значит, не навсегда они расстались. Уж если ему о ней и вода с ветром нашептывают, не все так плохо, как ему кажется. Да и интонация общая вовсе не трагическая. Легкая грусть, повод для имажинистского пейзажа.
Но — как красиво… И вот проблема. Что здесь первично, а что вторично: тайное послание природы или чувства поэта, которые это послание и вызвали к жизни?
Над этим размышляли Лем и Тарковский в «Солярисе»: мыслящий океан и сознание главного героя. Так и не решили. Вот и тема очередная наметилась.
Подумаем вместе?