Для импровизаций нужен мощный заряд созидательной энергии. Для рождения нового важен взрыв эмоций, мыслей, состояний. На составление композиций и продумывание картин идут уже более спокойные и уравновешенные силы ума и чувства.
Наверное, мое искусство — интуитивно-аналитическое. Я постоянно ищу гармонию между совершенно различными по природе вещами.
Мною движет чудо вдохновения и радость открытий. Абсурд и разум. Мистика и геометрия. Волшебство и точный расчет…
Привет. Меня зовут Мария Трудлер. Я художник. Люблю искусство. Во всех видах и проявлениях. Пишу картины, рисую. Веду рукописный дневник о творчестве в свободное от рисования время. Избранные записи публикую на блоге.
Мне особенно нравится, что все картины «глазастые». В «Свете истины» чувствуется беспокойство, истина уж слишком… бескомпромиссная, с таким знанием жить тяжело.
Maria Trudler :
Иногда мои названия практически ничего общего с картиной не имеют. Как возникают непонятно.
Глазастость — мой «фирменный» знак. 🙂
Любишь, ты с симметрией поиграть. Я тоже к ней не равнодушна. 😉
Maria Trudler :
Да симметрия и отражения — моя слабость. У меня есть целый период в реальной живописи, где зеркальная симметрия процветает. Причем все без измерений, на глаз. Тони даже один раз измерил, все с лазерной точностью. 🙂
Сколько не смотрю, не могу найти плохих рисунков.
Марина :
а Вы их специально ищете!?
Maria Trudler :
Надо критиков позвать, они точно найдут. 🙂
Марина :
Да, критики играют в свои игры, они самоутверждаются за счет творцов, поскольку не умеют творить сами. Но хорошо знают, КАК НАДО!
Maria Trudler :
Мне всегда было интересно, Марина, как люди, которые не умеют творить сами, знают как надо? Откуда?
Марина :
Думаю, от высочайшей самоуверенности и пренебрежения к другим. Самые лютые критики это неудавшиеся творцы. Если проводить параллели с литературой, то не дай Бог, если редактор литературного журнала сам что-то пописывает…Это просто чума, которую не обойдешь и не объедешь. Самое смешное, что я в свое время и готовилась стать музыкальным критиком, поскольку училась на музыковедческом факультете. Отвел Господь:))
Maria Trudler :
Творцы к коллегам по цеху всегда пристрастны и необъективны. Много разных чувств примешивается к оценке. Другое дело, что в смежных или различных областях искусства вполне могут оценить нормально друг друга. Например, художник — режиссера. Или наоборот. Музыкант — поэта и так далее.
Критики обычно судят самих себя. Ведь мы своими недостатками осуждаем окружающих. Поэтому бывает забавно послушать критику. 🙂 Многое можно узнать о человеке ее высказывающую.
Но все равно бывает и полезно пообщаться с критически настроенным человеком. Он иногда открывает глаза.
Марина :
Это да! Внутрицеховые отношения по накалу страстей приближаются к шекспировским. Среди музыкантов то же самое, а уж если говорить о студенчестве, то известно, что это самые строгие критики в силу молодости и бескомпромиссности. Позже, с возрастом, приходит и снисходительность, и понимание, и сочувствие. А молодость обычно беспощадна.
Maria Trudler :
Вот-вот шекспировские страсти!
До совсем недавнего времени я была в своих оценках и беспощадна, и жестока, и бескомпромиссна. Плюс умела все это высказать прямым текстом. Слишком была поглощена идеей чистого искусства. Не признавала ничего другого. Сейчас, когда вспоминаю, оторопь берет. Кажется, стала наконец-то человечней и мягче во взглядах, очень на это надеюсь. Или это лицемерие? Не могу понять.
как всегда, оригинально и привлекательно
Maria Trudler :
Спасибо, Ника! 🙂
Реально все эти сопоставления плоть лишь наших желаний, так как их не существует, а мир повернется таким боком каким захочешь и даже, если совместишь не совмещаемое — что в абстракциях и происходит. Хороший талант!
Maria Trudler :
Я люблю играться в соединения противоположностей. В сопостовлении-сравнении их многое проясняется. Это касается и линий — мягкие, плавные с резкими, колючими. И красок — светлое с темным, трудные сочетания цветов и так далее. Абстракции дают большую свободу.
Самые загадочные цвета — красный, черный, белый… Хорошо смотрятся.
Maria Trudler :
Классическое сочетание. Сильно воздействует.
УФФФ, цветовая гамма, действительно заряжает!
Maria Trudler :
Бросается в глаза, не говори! 🙂
Маш, по поводу твоего»лицемерия»:)). Глупости какие! это вовсе не лицемерие, а повзросление, помудрение, если угодно. Поскольку ум и мудрость, все-таки, разные вещи, как думаешь?
Maria Trudler :
С годами у меня появляется дипломатичность, которая не есть мудрость, конечно. И с умом ничего общего не имеет.
Уходит резкость суждений. Объемнее начинаешь видеть ситуацию и людей в ней. Не знаю какое это отношение имеет к мудрости. Я замечаю за собой, что вместо того, чтобы сказать свои мысли так, как они подумались, а выдаю их в обработанном виде, чтобы сберечь чужие чувства. Да и просто понимая, что слова ничего не могут изменить. У всех свой путь, свое восприятие себя и мира.
Эта моя осторожность в высказываниях мне напоминает лицемерие.
Мне еще кажется, что я «мудрею», так и не поумнев.
Марина :
Машенька, ты взрослеешь! Ума в тебе на троих хватит, и , поверь, это не пустой комплимент. К лицемерию осторожность в высказываниях не имеет ни какого отношения. Я, если ты заметила, тоже не любитель рубить с плеча. Во-первых, никто из нас не обладает истиной в последней инстанции, а во-вторых, нужна ли наша истина собеседнику? мне кажется, достаточно высказать свое отношение, а уж его полное право принять или отвергнуть наши мысли. И настаивать с пеной у рта совершенно бесполезно. Никто никого, как правило, ни в чем убедить не может, если убеждаемый твердо верит в свою правоту. Ему нужно наше мнение? скажем. Но не больше.
Maria Trudler :
Спасибо, Мариночка, ты можешь утешить, как никто другой. 🙂
Чужая правда никому не нужна. У всех есть своя, причем за нее держатся, как за последнюю рубашку. 🙂
А чем старше люди становятся, тем меньше хотят слышать других. Иногда это так смешно наблюдать. Может, страсть к навязыванию своих «истин» у нас в крови?
Марина :
Думаю, что у нас «в крови» поиск единомышленников, стремление обратить всех и каждого в свою, единственно правильную веру. И идет это от зашоренности, от нежелания меняться,- ведь это так удобно, решить что-то для себя раз и навсегда. «На том стою, и не могу иначе». Предположить, что прав не ты могут далеко не все, так же, как и встать на чужую точку зрения. И вот это умение — посмотреть на проблему другими/чужими глазами и есть главный признак интеллигентности. Не отказать другому в праве жить, думать и чувствовать не так, как ты.
Марина :
Однако, занесло меня…
Maria Trudler :
Марина, ты так замечательно сказала! Как хорошо тебя занесло-то. 🙂 С днем рождения тебя, дорогая!
Мне в один момент очень захотелось научиться понимать чужие точки зрения. Причем совершенно различные от моих, то есть противоположные. Особенно в отношении искусства. Когда пытаешься посмотреть не своими глазами на вещи, а именно чужими, со стороны смотрящего, а не со своей колокольни, то понимаешь, что все имеет право на существование. И главный смысл находится в этих словах: «Не отказать другому в праве жить, думать и чувствовать не так, как ты».
Марина :
Большое тебе спасибо, моя хорошая! Если бы ты знала, как мне дороги и нужны наши контакты!
Maria Trudler :
Полностью взаимно! Так хорошо, что мы нашли друг друга. 🙂
Maria Trudler :
Да, да, поиск единомышленников, точно! Люди ищут поддержку своим взглядам, «набирают» группу соглашающихся с их мнением. Я это часто наблюдаю. Особенно, если человек где-то глубоко внутри себя все-таки чувствует, что он не прав, тем больше желание подтвердить с помощью других свою «правоту». Все несогласные сразу исключаются из обсуждения, и «уносятся» с поля боя без битвы.
Критика всегда заставляет посмотреть по новому. Критиковать должны художники, которые понимают как это.
Найти недостатки можно в чем угодно. Ну и конечно думать, что у нас рисунки такие офигенные — глупо.:))
На каждого художника найдется 100 критиков:)))
Maria Trudler :
Я в своих рисунках и картинах сама отыщу больше недостатков, чем 100 критиков и художников вместе взятых. 🙂 Поэтому я за самокритику. В первую очередь. Хотя часто от людей доброжелательно настроенных, можно услышать то, что сам думал, но не признавался себе в этом. Так озвучиваются замечания, которые помогают раскрыть глаза, прояснить какие-то мучающие вопросы.
Но к тому, с чем ты в душе не согласен, например, прислушиваться просто глупо. Ведь сколько людей, столько и мнений. Если начать угождать чужим вкусам, то есть большая вероятность потерять себя. Насовсем.
Поэтому еще раз — надо развивать самоанализ и самокритичность. 🙂
Марина :
С.Михалков.
Слон-живописец написал пейзаж,
Но раньше, чем послать его на вернисаж,
Он пригласил друзей взглянуть на полотно:
Что, если вдруг не удалось оно?
Вниманием гостей художник наш польщен!
Какую критику сейчас услышит он?
Не будет ли жесток звериный суд?
Низвергнут? Или вознесут?
Ценители пришли. Картину Слон открыл,
Кто дальше встал, кто подошел поближе.
«Ну, что же,- начал Крокодил,-
Пейзаж хорош! Но Нила я не вижу…»
«Что Нила нет, в том нет большой беды!-
Сказал Тюлень.- Но где снега? Где льды?»
«Позвольте!- удивился Крот.-
Есть кое-что важней, чем лед!
Забыл художник огород».
«Хрю-хрю,- заметила Свинья,-
Картина удалась, друзья!
Но с точки зренья нас, Свиней,
Должны быть желуди на ней».
Все пожеланья принял Слон.
Опять за краски взялся он
И всем друзьям по мере сил
Слоновьей кистью угодил,
Изобразив снега, и лед,
И Нил, и дуб, и огород,
И даже мед!
(На случай, если вдруг Медведь
Придет картину посмотреть…)
Картина у Слона готова,
Друзей созвал художник снова.
Взглянули гости на пейзаж
И прошептали: «Ералаш!»
Мой друг! не будь таким слоном:
Советам следуй, но с умом!
На всех друзей не угодишь,
Себе же только навредишь.
Maria Trudler :
Какой праздник для души! Так смеялась! Спасибо за это стихотворение. Оно один к одному изображает, как все и происходит в жизни. 🙂 Таких художников, пытающихся всем угодить очень много. Столько же друзей-критиков. А последние строчки надо повесить над входом любого художественного заведения: «Советам следуй, но с умом! На всех друзей не угодишь, себе же только навредишь».
На тему критики есть замечательный «Рассказ искусствоведа»( Кающаяся Мария-Магдалина ). Монолог Семёна Альтова, читал его Ефим Шифрин:
А теперь, товарищи, давайте получим удовольствие от этой картины. Встаньте пошире, чтобы всем было видно. Тебе сколько лет, мальчик? Пятнадцать? Отвернись, тебе еще рано смотреть такие вещи. Внимание! Я начинаю!
Центральное место в творчестве так рано ушедшего от нас Эль Греко по праву занимает полотно площадью полтора квадратных метра — «Кающаяся Мария Магдалина». На холсте Магдалина изображена в необычном ракурсе, на берегу моря. Невольно возникает вопрос: что она здесь делает в такое позднее время? Она здесь откровенно кается.
Художники с давних пор обращались к образу прекрасной грешницы. Но все их Магдалины каялись как-то неубедительно. Без огонька. Совсем в другой, оригинальной манере кается Мария Магдалина у Эль Греко.
Сразу видно, что она глубоко раскаивается в содеянном. « И как это меня угораздило?» — как бы говорит Мария. И ей как бы веришь.
Так. А теперь перенесемся в левый верхний угол. Перенеслись? Там сразу в глаза бросаются три птички. Кое-кто на Западе полагает, что это колибри, но наши ученые опознали в них диких уток.
И, наконец, в центре кульминационное пятно картины — сама Магдалина.
Распущенные как попало, волосы говорят нам о распущенности Марии в прошлом. Но правая рука уже полностью прикрывает трепетную грудь. Значит, в Магдалине заговорила-таки совесть.
Известно, что Эль Греко рисовал в ужасные времена господства испанской инквизиции. В те годы на кострах горело немало способной молодежи. Поэтому никто не смел открыто думать, рисовать, лепить. И большие художники вынуждены были прибегать к аллегориям. Прибежал к ним и Эль Греко. Магдалина не просто крупная женщина с хорошей фигурой, как это может показаться неискушенному зрителю. Нет! Каждая черточка на картине незаметно для себя бросает вызов испанской инквизиции.
Даже пейзаж за спиной Магдалины написан не только ради того, чтобы как-то заполнить свободное от Марии место, — эти промозгло-серые, опостылевшие коричневые тона кричат об ужасных условиях, в которых жили простые, никому не нужные испанцы.
На всех картинах художнику удавались глаза. Особенно хорош у Магдалины правый глаз. Ниже, под глазом, хорошо виден рот, из которого доносится немой вопрос.
Давайте дружно вглядимся в нежное тело, написанное в теплых тонах. Да, Мария — девушка не из рабочей семьи! На руках ни одной царапины, тем более мозоли. Трудно придется Магдалине в дальнейшей жизни.
На коленях у Марии лежит Книжка и чей-то череп. Сейчас трудно сказать, кто позировал художнику. Над этим придется поломать голову нашим искусствоведам.
В целом картина поражает своей чистотой. Белоснежные кружева, покрывало поверх Магдалины, — все это говорит нам о тяжком труде испанских прачек, день и ночь стирающих белье испанской знати, погрязшей в роскоши, вине и женщинах.
Таким образом, можно рассматривать «Кающуюся Марию Магдалину» как суровый документ той далекой эпохи.
Документ, подписанный рукой Эль Греко, замечательного художника, умершего в 1614 году, не дожившего до правильного понимания своей картины более трехсот шестидесяти лет.
Вот так. 🙂
Действительно можно после этого согласиться со словами Сергея, что «критика всегда заставляет посмотреть по новому». 🙂