Трудно художнику перевести себя на язык слов. Это как построить тонкий мост от чудесных, самопоявляющихся образов к чему-то очень от них далекому — словам. И переходя по этому шаткому мостику, держа в руках все свои глубокие и красочные картины, к концу пути доносишь какие-то крохи ощущений, которые получилось назвать и «изобразить» словами.
Периодически моя душа не просто просит молчания, а требует. Хочется выключить мозг и погасить в голове свет. Послушать тишину. Внутренний разговор с собой изматывает. Все время вертятся обрывки предложений, слов… Это адреналин, конечно, так как приходят новые идеи от этой мыслемешалки.
Но разница между словами и линиями, красками для меня очевидна. Рисование мне носит покой и гармонию. Освобождение, опустошение. А работа со словом — хотя и шевелит уснувшие от этой радости мозги, но превращает их в забитый доверху шкаф с ненужными «вещами»-фразами.
Моя привычка с детства писать дневники и письма не дает мне покоя. Но объевшись собой, своими мыслями, изжеванными сотни раз, хочется отдохнуть от себя самой… Отключить разум. И забыться в рисовании. Оно мое настоящее спасение.
Слова, слова… Иногда они передают совсем не то, что на самом деле имелось ввиду, несмотря на мучительные поиски определений. Но тебе практически всегда удается очень точно передать словами то хрупкое ощущение внутри. Я всегда с удовольствием и восхищением читаю твои заметки…
Maria Trudler :
Большое спасибо, Наташа, за поддержку. Ты очень хорошо все поняла. Со словами все совсем непросто. Что за ними стоит трудно почувствовать наверняка. Они передают разные смыслы, воспринимаются всеми людьми различно. А главное, так приблизительно описывают то, что хочешь сказать. После словесной акробатики не покидает чувство, что все пустое и какое-то фальшивое. Но самое главное найти нужных слов не получается, сколько не пытаешься. По-настоящему я могу себя выразить только картинами.
Хотя при перечитывании своих дневниковых текстов, срабатывает эффект, как при рассматривании старых фотографий. Я вспоминаю все эти глубинные, хрупкие, внутренние ощущения, которые были у меня, когда я все это писала…
Словами всего не выскажешь. Как иногда от этого невысказанного душа просто воет и стонет. Выражение про шкаф — очень точное.
Но нас Господь наделил не только возможностью облачать все в слова, но и другими талантами, и свойствами. Хорошо, что и в другом мы находим спасение! Спасибо Создателю! Все мудро и невообразимо продумано!
Maria Trudler :
Да, иногда молчание даже более красноречиво, чем громкие слова. Бывает сильнее то, что остается между слов. То немногое, что успеваешь почувствовать в этом промежутке между ними. Пауза. Тишина. Музыка букв. Я сравниваю чтение между строк с пустым фоном между фигурами в одной картине.
Художник всегда говорит творениями, а не словами. Достаточно посмотреть на его работы и все становится ясным: кто перед тобой. Слова — более тяжелая артиллерия.
Maria Trudler :
Да, Сергей, по картинам все видно. Они сразу, в один миг, наглядно показывают, что творилось с художником в момент рисования.
Сергей Попов :
Хотелось добавить: ,,Слова, произнесенные вслух есть уже ложь,, Художник пишет сердцем, а это важней любых слов.
Maria Trudler :
Да, наверное, там, где не хватает слов приходит на помощь живопись, музыка или танец. Хотя все искусства прекрасны, я все люблю. 🙂
Не попсово и креативно, но имхо все же на любителя
Maria Trudler :
Конечно, всем понравиться невозможно. 🙂
А иллюстрации мне кажутся напротив, очень беспокойными. Сублимация? У меня часто так бывает, что какое-то волнение, сумбур выплескиваются на бумагу. И потом чувствуешь опустошенность и отдыхаешь от собственных эмоций.
Maria Trudler :
Саша, это не иллюстрации, а мои компьютерные рисунки, они не связаны с текстами. Просто к своим дневниковым записям я подбираю наиболее подходящие картины из своего архива.
Когда я говорю, что рисование мне носит покой, это совсем не означает, что сами рисунки и картины наполнены покоем, скорее наоборот, самыми разными эмоциями и состояниями — грустью, гневом, счастьем, волнением, пустотой, беспокойством… Может все быть вместе или по отдельности. Но какой покой может быть, если не находишь себе места, пока все не выразишь? Внутри все время как-будто спящий вулкан, в котором идет столько невидимых процессов, что пока лава рисунков и картин не найдет выход, не станет ясно, что там клокотало и бурлило, не давая покоя. Вот после рисования — настоящее опустошение, как ты хорошо написала — отдых от самого себя.
А ты покажи как-нибудь свои работы, сделанные по воображению. Интересно увидеть и твой сумбур настроений.
Александра :
Хорошо, покажу как-нибудь. Только не в блоге, а тебе) Такого рода рисунки сохранились откуда-то из юности.
Onegai :
А я тоже хочу посмотреть.:) Как мне попасть в круг избранных?:)
Александра :
только в обмен на твои детские шедевры))
Onegai :
А я в детстве не рисовал:) Как быть?:) у меня все работы по воображению сделаны)
Александра :
как же мне трудно поверить и в то, и в другое))
Maria Trudler :
Замечательно, интересно будет посмотреть. А в детстве ты рисовала?
Александра :
вот прямо чтобы из детства совсем ничего не сохранилось)
Maria Trudler :
Жаль, конечно. А я почти все рисунки сохранила, кроме тех, что подарены в детстве. 🙂
Художник пишет картинами.
Maria Trudler :
Гениальная мысль. 🙂
в модерновое кафе такие картины были бы очень к месту кстати
Maria Trudler :
Особенно, если это арт-кофе, с творческой тусовкой. 🙂
Onegai :
Арт-кофе?:) Это типа эспрессо Арт?:)
Maria Trudler :
Кофе только для художников. 🙂
Словами и правда трудно передать то, что на бумаге. Я порой не могу обьяснить некоторые вещи, которым меня когда-то научили и всадили мне их в подсознание, в то место, где не рождаются слова.
Maria Trudler :
Любопытно, где это место, где не рождаются слова, не находятся слова. Я иногда думаю, что может у меня просто слов все выразить не хватает. 🙂
Я вообще не люблю что-то описывать и поэтому восхищаюсь способностью Марии описывать свои чувства.
Maria Trudler :
Чувства мне описывать очень просто, гораздо труднее рассказать просто о жизни. Я тогда не знаю о чем говорить. 🙂