«Мои абстрактные головы очень красивы благодаря краскам, волшебству цвета. Я преимущественно от чего-то отказываюсь, чтобы максимально сконцентрировать духовную глубину.» Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
«Мне было необходимо найти такую форму для лица, чтобы я понял, что большое искусство делается только в глубоко религиозном состоянии души. И это состояние я могу передать только в человеческом лице.» Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
«Я выкидываю все частности, все детали, чтобы как можно яснее выразить суть моей задачи. И если я утрирую форму, то только для того, чтобы подчеркнуть каждый раз главный мотив моей эмоции.» Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
«Лицо для меня не просто лицо, но целый космос. В лице раскрывается космос.» Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
«Моя душа после всех страданий стала другой. И я должен был искать другие формы, цвета и краски, чтобы выразить то, что было в моей душе.» Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
«Три года пишу я эти маленькие головки, как одержимый… Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
«Работы получились горящие по цвету и я был внутренне доволен…» Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
«Я был рад спокойно сидеть у окна, погружаясь в свои чувства и мысли.» Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
«Я работаю очень много, и я понял, что натуру моя пламенная душа может выразить только цветом.» Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
«Читал о Врубеле, нашел сходство состояния Врубеля со своим.» Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
«В первый раз я тогда сумел написать не то, что вижу, а то, что чувствую.» Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
«Я понял, что художник в своем искусстве при помощи форм и красок должен говорить о божественном в себе.» Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
Произведение искусства – это видимый Бог, а искусство – это стремление к Богу.» Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
Я писал «Лица» много лет. Я сидел в своей мастерской и писал, и природа как суфлер не была мне нужна. Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
Мне было достаточно того, что я углублялся в себя самого, молясь и приводя душу в религиозное состояние.» Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
«Художник работает в определенной традиции, я родился русским. Моя русская душа всегда тянулась к древнерусскому искусству, русской иконе, византийскому искусству, равеннским, венецианским, римским мозаикам и романскому искусству. Все эти виды искусства моя душа встречала с трепетом, потому что я чувствовал в этом искусстве глубокую духовность. Это искусство было моей традицией.» Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
«Лица для меня только указатели, чтобы в них увидеть что-то другое: жизнь цвета, схваченная одним одержимым, влюбленным.» Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
«В открытое окно льются лучи осеннего солнца. Тепло. Суетится мошкара. Далекий звон колокольчиков у стада. На окне разложены осенние яблоки. Мир и Бог в природе. Душа, кажется, так бы и слилась с этим. А на душе камень.» Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
«Большое произведение искусства, как большой испуг.» Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
«Я ощущаю огромное удовлетворение от работы и постоянно ищу свою форму, чтобы выразить в цвете то, что ощущаю.» Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
«Я говорю с Богом, я молюсь ему в моих работах. Это зрелость.» Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
«С моими головами можно жить, всегда жить. Они сделаны не для того, чтобы висеть.» Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
«Моя работа – это моя молитва, страстная молитва, высказанная красками.» Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
«Искусство состоит в том, чтобы передать вещи, которых нет, но которые, во всяком случае, могли бы быть.» Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
«У меня все-таки нет крыльев, чтобы лететь, возможно только — в моем искусстве. Если так, то всегда вверх, так высоко, как я только могу. Там я ищу свет и покой.» Алексей фон Явленский (Alexej von Jawlensky)
Я уже писала, как люблю художника Алексея фон Явленского за его яркое, красочное, неистовое искусство. Но из всех его многочисленных периодов и серий, сильнее всего на меня воздействуют его абстрактные лица. Это не просто лица, а Лики. Влияние иконописи очень заметно, но какие это иконы. Совершенно мистические и чисто абстрактные. Настоящие и современные до сих пор. «Я русский по рождению, и моей славянской душе всегда были близки древнерусское искусство и иконопись.» — говорит художник.
Его грандиозная серия, которую он назвал — «Абстрактные головы» создана им в 20-х годах прошлого века. Она огромная по количеству работ, их около 1300, все они небольшого размера, нарисованы на бумаге или картоне. В одном углу каждой картины подписаны инициалы художника — A.J., а в другом — серийный номер.
Во всех картинах повторяются одни элементарные, геометрические, но настолько гипнотизирующие и завораживающие своей простотой формы: овал лица, линии скорбных, закрытых глаз, ровного, прямого носа и безмолвного рта, в виде перевернутых врат. Линии глаз и носа создают крест. Интерпретируются по-разному маленькие фигуры круга, радуги, квадрата или прямоугольника, вертикальных и горизонтальных полосок. Но в роли загадочных деталей, в качестве дополнения к основной, явной формуле Лика — лаконичного и почти неподвижного, замершего и глубоко погруженного в себя.
Композиции лиц почти одинаковы, с небольшими, можно сказать, музыкальными вариациями. Художник создает огромное количество личных, выстраданных картин-икон. Они его, переведенные в живопись, разговоры с Всевышним. «Я говорю с Богом, я молюсь ему в моих работах. Это зрелость.» — говорит художник. Молитва его все одна и та же, слова-линии повторяются и повторяются… Окрашиваясь каждый раз по-разному в божественно-проникновенные сочетания-взаимодействия цвета и света. Превращаясь в тихое или звонкое пение лучистых красок. Мягкие или резкие оттенки состояний. Его души.
Первая картина называется «Любовь». Она мне очень нравится. Такой спокойный, оранжево-розовый колорит, с вкраплениями коричневого, акцентами красного и белого. Только тонкие линии темные в этой большой светлой гармонии. Дальше идут яркие абстрактные лица, темные, светлые, более удачные или менее, но всегда искренние и одухотворенные. Разные по состоянию-цвету и почти одинаковые по форме. Цвет придает простому сюжету-композиции каждый раз новый смысл. Меняется послание. Лица переливаются чувствами-красками. Запечатанные в очень строгой, аскетичной форме духа.
Углубляясь в себя, художник творил, с какой-то одержимостью рисуя лик за ликом, стремясь выразить что-то вечное и возвышенное. По его словам «произведение искусства – это видимый Бог, а искусство — тоска по Богу.» Из внутреннего созерцания рождались его картины-молитвы. Был ли услышан художник? О чем он так молился в своих страстных, строгих, подчас суровых работах?
Привет. Меня зовут Мария Трудлер. Я художник. Люблю искусство. Во всех видах и проявлениях. Пишу картины, рисую. Веду рукописный дневник о творчестве в свободное от рисования время. Избранные записи публикую на блоге.
Никогда не понимал абстракционизм. Чем он привлекает ценителей?
Maria Trudler :
Своей необычностью, различной красотой от реальности, глубиной, полетом фантазии, силой чувств и так далее…
Мне показалось, что это одна и та же голова, только по-разному раскрашена.
На счет глубины и силы чувств — не знаю, каждый по своему воспринимает искусство, а вот то, что это необычно, не совсем реально и фантазия есть, никто спорить не будет.
Maria Trudler :
Конечно, это почти одна и та же голова, но как по-разному она выглядит! Я обожаю именно эту серию лиц у Явленского. Для меня его лица — это портреты сложнейших, тончайших внутренних состояний. В его душе. Поэтому форма повторяется, как мне кажется.
Кристина :
У меня возникло такое же ощущение, что одна голова раскрашена по-разному. Но в этом абстракционизме точно угадывается русский дух — лик витязя.
Не знаю, либо я повторила написанное, либо настолько явно это прослеживается, что по-другому не сказать.
Maria Trudler :
Точно! Русский дух вырисовывается — витязь, молодец, принц или кто-нибудь еще, контуры удлиненного, овального лица с короной подсказывают черты из сказок, преданий, икон. Есть в этих лицах Явленского что-то очень русское.
Конечно, я так никогда не нарисую. Но всё-таки мне сложно понять, что именно делает эти головы высоким искусством, а не просто мазнёй. Не удивился бы, увидев подобное творчество где-нибудь в подземном переходе. Видимо, далеко не каждому дано понять, в чём здесь соль.
Maria Trudler :
Абсолютно вы правы, далеко не каждому. Кто-то может сейчас скопировать эти головы и выставить в подземке — но это будет уже мазней. Ведь в них не будет хватать вложенной души художника именно для этих форм и красок. Которые и сделали эти творения произведениями высокого искусства.
У Явленского последняя серия самая большая и самая непонятная. «Медитации» называется. Ничего подобного в искусстве никто не делал.
Юлия Риа :
По-моему вся соль как раз в том, чтобы понимать такое искусство. Вот это доставляет разнообразные сильные чувства.
Я ещё тут подумала, что художник это именно тот, кто ИМЕЕТ СПОСОБНОСТЬ нарисовать именно реальность? ТОЛЬКО в этом соль? Как скучно( Ведь процесс один: мазки-мазки-мазки, что дерево рисуешь реальное, что типа «кубики-линии»…
Maria Trudler :
Чтобы понимать такое искусство, надо научиться тонко настраивать собственную душу в такт всему непонятному и незнакомому, что видят глаза. Не отказываться сразу, дать себе шанс почувствовать. А именно здесь, Юля, и возникает проблема у многих зрителей. Не желают они знать ничего нового и неизведанного. Предпочитают привычную картину и в живописи, и в реальности. Не ищут соль, а сахар. Сладкие и приятные картинки для глаз. 🙂
Ну слишком однообразно мне кажется. Если это эмоции, то можно было и меньше голов
Maria Trudler :
Почему? Включите собственное воображение, это сможет помочь.
Может жаль, но я никогда не понимал этого высокого творчества. Мне оно всегда представлялось в виде какого-то бреда
Maria Trudler :
Надеюсь, что у вас все впереди.
Спасибо за знакомство с таким потрясающим мастером! я и не слышала о нем. Его Лики можно рассматривать бесконечно, и каждый раз находить что-то новое, созвучное тебе именно в данный момент. Еще раз — огромное спасибо!!!!!!!
Марина :
Еще раз вернулась, посмотрела. Поняла, — это входы во внутренний мир. Где-то тоннель, где-то дверь, широко распахнутая, а где-то она прочно заперта от любопытных глаз. За одним входом пропасть, за другим сияющий луг…
Maria Trudler :
Мариночка, я была уверена, что ты почувствуешь, как никто другой. Не знаю почему, его Лики я часто пересматриваю, они действуют на меня, как живительный родник. Как-будто орошают мою душу чем-то необыкновенным. Каждое Лицо созерцаю долго. Наверное, созвучием своих состояний получается войти в эти двери, Врата его Внутреннего мира. Где-по проскальзываю узко, где-то врываюсь широко… Но все это его исповеди, оголенные и глубокие.
Быть художником не значит рисовать нечто, напоминающее фотографии. Художник рисует прежде всего свой внутренний мир. Если кто-то не понимает творчество конкретного художника, это не означает, что нарисовано плохо. Это говорит только о том, что у ваших внутренних миров нет точек соприкосновения)
Маша, цитаты чудные! Когда картины сопровождаются словами, гораздо легче понимать суть творчества — то, что вкладывает человек в свое искусство.
Maria Trudler :
Конечно, чувствуют и понимают только созвучное их внутреннему миру! Кстати, мне надо было время, чтобы и с собственной предвзятостью и категоричностью побороться. Когда что-то не совпадает с моими представлениями об искусстве, уже не спешу отмахнутся. Стараюсь разобраться, приблизиться хоть как-то, хоть в чем-то. Найти точки соприкосновения, как ты и сказала, Саша.
И я люблю читать все написанное художниками, это бесценный материал для размышлений. Вот как раз свою рубрику — Мысли об искусстве, я и задумала, как сочетание картин и слов самих художников. Ведь цитаты часто становятся ключиками для лучшего понимания.
Вроде и голова одна и та же, но в то же время разные… Эмоции разные…
Maria Trudler :
И разные чувства еще вызывают!
Скорее всего, он каждый раз рисовал свое настроение, что-то вроде автопортрета души.
Maria Trudler :
Автопортреты души — самое точное название для этих картин. Художник успел абстрактно написать всю свою автобиографию в картинах.
Наверное перед такими картинами нужно стоять. Мне раньше Уорхл казался полным бредом, пока я не постояла перед его работами. В душе я понимаю, что 20е годы, интересно, смело для тех лет. И не то чтобы в современном мире я это переросла, а скорее не доросла.
Ушла понимать…
Maria Trudler :
Все искусство лучше всего видеть в реальности, а не на репродукциях или мониторах. Явленским я часто любовалась в Тель-Авивском музее, как и Уорхолом, и всеми остальными.
Мне этот художник близок, как живописец, своим чувством цвета. Он бесподобен. Таких мало.
Все-таки далека я от искусства.. Не всё мне понятно и близко в абстрактном .).. Цвета красивые.. но.. Мне не ясно.)
Maria Trudler :
Тебе так кажется, что далека. Просто трудно что-то почувствовать через монитор, эти картины надо видеть в живую.