Джеймс Тиссо, Пикник

Третья беседа из серии любимые художники готова. Для меня она настоящий подарок. Моя собеседница — Наташа Клевер, талантливый дизайнер, автор популярного блога DesigNonstop и тонкий любитель искусства. Все, кто интересуется оригинальным дизайном, иллюстрацией, классической и современной живописью и фотографией, давно знакомы с ее красивым, стильным сайтом. Поэтому, дорогие друзья, если вы ищете вдохновение, почаще заходите в гости к Наташе, которая воистину — Муза всей творческой, интеллигентной блогосферы. Кроме великолепных подборок, новинок, уроков, она делится своими личными, философскими размышлениями. Многие ее статьи, к примеру, «Метафизика творчества или откуда берется попса в искусстве» и «10 жизненных советов об экологии сознания, опыте и саморазвитии» — настолько интересны, что продолжаются в комментариях, вызывая бурное обсуждение. Наташа восхитительно элегантно, по-светски доброжелательно со всеми общается, заряжая атмосферу новыми идеями и творческим настроением. Разговор с ней — это всегда праздник! Вы сами это поймете, прочитав нашу неспешную, окрыляющую беседу, насыщенную утонченным восприятием прекрасного. Итак, самые любимые художники и картины Наташи Клевер:

Мария Трудлер: Как я счастлива, Наташенька, увидеть твой Топ любимых авторов и побеседовать о твоих любимых произведениях. В комментариях мы столько раз говорили с тобой о понравившихся художниках. Меня восхищает твоя способность понять, что именно тебя привлекает в увиденном, и умение красиво объяснить свои ощущения.

Первая картина в твоей подборке — это «Пикник» Джеймса Тиссо, и если честно, смотря на эту картину, мне мысленно хочется присоединиться к этому блаженному отдыху на природе. Посидеть с друзьями под осенними каштанами, возле озерца, попить горячего чайку, закусывая аппетитным тортиком. Хотя я и не любительница сладкого. )) Мне кажется, что я понимаю почему Тиссо стал первым. В нем столько праздничности, аристократичности, изысканной светскости. Эти качества я ассоциирую с тобой. Мне так легко представить тебя одной из модных, элегантных героинь этого романтического сюжета. А ты видишь себя в этой кокетливой, непринужденной обстановке?

Наташа Клевер: Вообще в этой картине для меня совпало практически все. Во-первых, это, наверное, воспоминания из безмятежного детства, когда мы с родителями постоянно гуляли по красивейшим паркам Санкт-Петербурга и его окрестностям. Летний сад, Петродворец, Гатчина, Павловск… изысканная геометрия пешеходных дорожек, одетая в камень водная гладь, мерцающие статуи на постаментах, шуршание листьев под ногами.

Во-вторых, осень — это мое самое любимое время года. Именно такая, с пожелтевшими листьями, свежим прохладным воздухом и низким облачным небом с проблесками солнца. Ну и плюс ко всему, действительно, я очень комфортно чувствую себя на такого рода мероприятиях. Где неторопливо и приветливо течет время в неспешной беседе и периодических взрывах разноголосого смеха.

Так что конечно, мне очень легко себя представить в такой обстановке, с той лишь разницей, что вместо длинных пышных юбок я предпочитаю джинсы и теплую куртку. Когда я смотрю на эту картину, то так и хочется сделать глубокий вдох и окунуться в гармонию приглушенных звуков. Мне у Тиссо вообще очень нравится это ощущение жизни и какая-то безмятежность.

Клод Моне, Впечатление. Восходящее солнце

Мария Трудлер: Ты впитывала красоту с детства. Какая волшебная сила у живописи. При взгляде на картину может ожить прошлое. Помню, ты еще рассказывала, что в детстве много музеев посещала вместе с родителями. И оценить это смогла уже позже, когда сама увлеклась живописью и дизайном.

Очень люблю Клода Моне и следующую картину, что ты выбрала — «Впечатление. Восходящее солнце». После ее появления на выставке художник и его друзья стали называться импрессионистами. На меня же эта картина навевает давние, юношеские воспоминания, когда я по утрам ходила на берег моря встречать солнце. Эта картина из моей реальности. Оранжево-розовые, трепетные всполохи-всплески краски в сочетании с нежно-голубыми штрихами и бликами переносят меня в то необыкновенное время. Тогда я брала фотоаппарат и пыталась, как и мой любимый Моне, поймать разные состояния света на пленку. Фотографии не передавали и сотой доли того, что я видела и чувствовала, но в памяти остались живые, трехмерные кадры моего восторга перед божественной красотой моря и неба, их слияния с солнцем, тишиной пробуждения мира… Наверное, это одни из самых красивых, перехватывающих дыхание мгновений?!

Наташа Клевер: Наверное мои родители так старались привить мне тягу к прекрасному, что где-то перестарались и добились обратного эффекта. Много лет моими кумирами были цифры, а не живопись. Только сейчас я начинаю заново переосмысливать все, что касается искусства ))

Что касается Моне, то да, в этой картине ему удалось поймать то самое мгновение, которое заставляет сердце замирать от восторга. Причем что удивительно, все мазки краски у художника быстрые, нервные, в чем то схематичные. Но как при этом ему удалось передать настроение восходящего солнца с этой ленивой дымкой пробуждения. Фантастика! Вообще, все картины Моне какие-то эфемерные, неумолимо ускользающие. Смотрю на них и возникает ощущение, что еще чуть-чуть и картина осыпется, испарится. Кусочки краски завибрируют и ветер унесет их вдаль, оставив лишь чистый лист бумаги. И лишь память навсегда бережно сохранит этот миг очарования.

Альфонс Муха, Лето

Мария Трудлер: Читала бы и читала тебя. Как интересно, что ты обращаешь внимание на другие детали, на то, что мой взгляд пропускает. Следующую картину я уже давно воспринимаю, как твой внутренний портрет, так как она следует за тобой везде в виде аватарки, еще более подчеркивая твой светский, элегантный и доброжелательный стиль общения. Это картина «Лето» Альфонса Мухи из его необычайно красочной, декоративной серии «Времена года» в стиле Ар Нуво. В ней есть почти все, что и в изысканных, пленительных, осенних дамах Тиссо. Но женщина-лето в отличие от них греет и сияет, соблазняя попрыгать и пособирать цветы где-нибудь на лужайке под стрекотание кузнечиков. )) Как ты остановилась именно на ней, ведь его загадочная, томная «Осень» тоже зашла в твою подборку?

Наташа Клевер: Не знаю почему, но девушки Альфонса Мухи меня реально завораживают. Да и вообще вся его манера рисования. Эти сложные растительные орнаменты, насыщенные краски, сама плотность картины, некая театральность — все объединилось и смешалось в его замечательных работах. Вообще, эта серия «Времена года» очень удачная, ну а летняя девушка мне нравится больше всех. Расслабленная поза без напряжения, роскошные волосы, ярко-красный венок из маков, а особенно глаза, такие томные, чуть прикрытые веками, смотрящие издалека и вдаль. Даже такая маленькая деталь, как большой палец руки у рта — что это, размышление о чем-то сиюминутном или наоборот знание чего-то большего… Осень по-своему тоже хороша, но у нее нет того ярко выраженного философско-созерцательного акцента, который есть у Лета.

Эдвард Хоппер, Комната в Нью-Йорке

Мария Трудлер: Как же красиво, Наташа, ты описала свои ощущения от Альфонса Мухи. Мне почему-то кажется, что он самый-самый твой любимый художник. И больше всего на тебя повлиял, как на дизайнера. )) Я не поклонница реализма, кроме разве что магического. А как раз следующий художник из твоей подборки именно такой. Эдвард Хоппер — один из моих любимых художников-реалистов. Помню, как мы разговорились в комментариях к твоему посту о нем. )) Случайно нашла высказывание Хоппера о его знаменитой «Комнате в Нью-Йорке»: «Идея долго зрела в моей голове пока я ее нарисовал. Меня осенило, когда созерцал освещенные интерьеры, гуляя по городским улицам ночью, больше всего в районе, где я живу. Несмотря на это, здесь не идет речь о конкретной улице или доме, а о синтезе моего впечатления».

Какая глубокая отчужденность и одиночество чувствуются в этой картине. И гремящая, напряженная пустота, повисшая между людьми. Про такую атмосферу говорят, что воздух можно топором рубить. Семья, обычная квартира, муж, читающий газетку и жена, изнывающая от скуки. Обыкновенный сюжет. А какой трагизм композиции! Они существуют рядом, но отдельно, каждый в своем мирке… Нет контакта. Это так подчеркивается грубой, резкой геометричностью, разделяющей картину на плотные пространства непонимания. Ни грамма домашнего уюта и мягкости. Свет холодный, позы кукольные, механические. Как-будто пара старательно играет роль в «счастливую и образцовую» семью. А зритель становится невольным соглядатаем этой сцены, от которой становится не по себе, хотя ничего ужасного вроде бы не изображено. А у тебя какие впечатления от «Комнаты в Нью-Йорке»? Почему ты остановилась именно на этой работе Хоппера?

Наташа Клевер: А ведь действительно, получается, что Альфонс Муха мой самый любимый художник, а арт нуво абсолютно мой стиль. Это и плавные линии, и отказ от прямых линий и углов, растительные орнаменты, общая насыщенность композиции — я действительно очень люблю делать именно такие дизайны. Это ты верно подметила ))

Теперь к Эдварду Хопперу. Вернее к теме Города. Ты тоже заметила это пронзительное одиночество людей в городе. Более того, когда я смотрю на персонажи его картин, у меня возникают ассоциации с механической монотонной музыкой, когда звучит только одна нота. Все очень отчужденное и неуютное, даже солнце. Из людей как будто вытянули все живительные соки. Я понимаю, что восторгаться этим нельзя, но я уважаю Хоппера за то, что он так жестко и честно обнажил это губительное воздействие Города на человека. Как говорил персонаж одного фильма «Город — страшная сила. А чем больше город, тем он сильнее. Он засасывает!.. Только сильный может… выкарабкаться». Хотя город может быть и другим, теплым и ласковым. Но по мне так главное, живя в городе, сохранить тепло в душе и любовь в сердце. В противном случае можно превратиться в персонажи Хоппера. Почему именно эта картина… Наверное она в большей степени иллюстрирует отчуждение людей. Как ты уже сказала холодный цвет, резкая геометрия, а разделенный красный цвет у платья и кресла как красные сигналы опасности…

Джон Аткинсон Гримшоу, Зимняя Луна

Мария Трудлер: Верно про красные акценты, они как одиночные крики среди этой монотонной музыки, про которую ты описала выше. Очень мне понравилось это твое сравнение. Ты наблюдательна, умеешь видеть и ощущать картину, как в общем, так и в мельчайших подробностях. Фраза про Город мне показалась знакомой, поискала в гугл, оказалось, что из культового фильма Брат. )) Но от современного города перейдем к викторианскому. К певцу городских, лунных, туманных пейзажей, завораживающему и мистическому живописцу из твоей подборки.

Художник Аткинсон Гримшоу и его сумрачная, мечтательная картина «Зимняя Луна» с тончайшей атмосферой спящего города. Точно такой яркой и таинственной луной мы остановились полюбоваться вчера вечером. Быстро движущиеся, пушистые облака проплывали поверх нее, почти не закрывая, только изредка какая-то более темная тучка задвигала луну сзади себя, но та, через доли секунды опять выплывала, как-будто из другого слоя на темном, непроницаемом небе. Смотреть на луну через тонкие, черные ветви голых деревьев — это фантастически-сказочное и слегка пугающее ощущение. Как и на картине-ноктюрте Гримшоу. Слякоть, сырость, одинокий экипаж на дороге. Но картина все равно оставляет теплое чувство, даже уютно ее созерцать, так же как и сидеть в плохую погоду дома. А ты бы захотела прокатиться в ночное время вместе со странниками из картины или осталась бы греться у камина, читая книгу и беседуя с домочадцами? ))

Наташа Клевер: Как ты красиво описала свои лунные впечатления! Луна действительно бывает необычайно красива. При лунном свете любой пейзаж приобретает мистический характер. Мне кажется Гримшоу очень тонко чувствует это настроение. В его работах всегда присутствует луна и сумрак, как главные персонажи, задающие тон всей картине. Есть в этом что-то фантастически-сказочное, как ты сказала. Еще один главный герой в его композициях — это приветливые окна домов, залитые ярким светом и освещающие пространство. Вот и я очень люблю летом сидеть в уютной комнате, читая книгу, и лишь изредка подходить с к окну, прижиматься к стеклу и всматриваться в темноту, разглядывая дрожащие тени кустов и выискивая глазами освещенные окна соседских домиков. Правда иногда, когда луна вызывающе красива, я беру фотоаппарат, выхожу на улицу и пытаюсь сохранить этот момент в цифре. Но, к слову сказать, у меня фотография никогда не передавала и сотой части того очарования, которое видишь глазами. ))

Василий Кандинский, В сером

Мария Трудлер: Как мне бы хотелось взглянуть на твои фотографии! И еще на акварели, ты как-то упомянула вскользь, что тебе подарили акварельные краски и ты стала рисовать, впервые после детских лет.

Кстати, акварелями писал и Василий Кандинский. Но картина «В сером», что ты выбрала, как самую любимую — это масло и холст внушительного размера. Как бы мне хотелось увидеть ее в полный рост. Почему не придумали еще телепортацию? Так можно было бы в один миг очутиться в Париже, в музее современного искусства. Кандинского очень люблю, можно сказать, что он один из моих духовных учителей в искусстве. Особенно на меня повлиял его поздний, чисто абстрактный период. А эта картина, Наташа, чем так тебя покорила?

Наташа Клевер: Я полностью с тобой согласна, что смотреть картины воочию, это совсем другая история, нежели любоваться репродукциями! Вообще в работах Кандинского меня поражает та мощнейшая энергия, которая просто выплескивается с картин на зрителя. Поэтому я представляю, какое воздействие она оказывает на зрителя музея в Париже. Художник в своих работах оживляет две сильнейшие стихии. С одной стороны, это энергия цвета, которая кроется в различных комбинациях сильных цветов и оттенков, усиливающих друг друга своим взаимодействием. А вторая стихия — это энергия формы, которые опять-таки взаимодействуют и перетекают друг в друга, рождая нереальные образы. Пишу эти строки, и сразу вспоминаются твои работы. У тебя тоже присутствует общение и взаимодействие формы и цвета, поэтому неудивительно, что Кандинский был твоим духовным учителем )) Картина «В сером», может быть и не имеет такого максимально-насыщенного градуса напряжения, как например его картины с синим цветом, но я вижу в ней скрытую силу и утонченное настроение цвета.

Винсент Ван Гог, Звездная ночь

Мария Трудлер: Кстати, книги Кандинского («О духовном в искусстве», «Точка и линия на плоскости»), его стихи, письма, пьесы, критические статьи долго были моими настольными. Он мне очень близок не только, как художник, но и как главный теоретик, философ искусства абстракционизма.

Еще толстый том писем Ван Гога всегда лежал где-то рядом у меня под рукой, весь подчеркнутый карандашами, ручками, перечитанный тысячу раз. Винсент владел словом, как истинный писатель. Плюс описывал все свои идеи, задумки, рисовал эскизы на страстных страницах писем к брату и друзьям-художникам. Ван Гог для меня очень много значит. Ты поместила его в компанию своих самых любимых художников. Как я этому рада, Наташенька! Фантастическая картина «Звездная ночь» и у меня одна из любимых. Она написана по воображению, а не с натуры, как обычно. Мне кажется, именно поэтому она такая необыкновенная! «Всякий раз, когда я вижу звезды, я начинаю мечтать» — писал Винсент брату. И это действительно картина-мечта. Картина-надежда. Сжимается сердце, когда ее видишь. Сияющие звезды, месяц, стихийные вихри ветра, извилистые линии кипарисов и гор — все в этой картине уносит куда-то вглубь себя, к самому сокровенному. Какая разная страсть у Кандинского и Ван Гога, правда? Аристократично-сдержанная, скрытая у одного и взрывная, напряженная, врывающаяся на поверхность холста у другого…

Наташа Клевер: Да, ты все правильно сказала, именно взрывающая поверхность холста. Меня в этой картине больше всего поражает контраст между небольшим городком, приютившимся у холмов и обнимающим его сверху небом. Хотя это даже не небо, это какой-то экран во Вселенную, с холодным светом сияющих небесных светил и блуждающими потоками энергии. Возникает ощущение чего-то грандиозного и неуправляемого. Кроны кипарисов напоминают всполохи какого-то гигантского костра, а форма горных хребтов как бы повторяет движения вихревых потоков. И в то же время маленькие домики спокойно соседствуют со всем этим великолепием, сохраняя при этом свою уютную камерность.

Сальвадор Дали, Геополитический младенец, наблюдающий рождение нового человека

Мария Трудлер: Все время нашего разговора нахожусь под сильным впечатлением от твоих комментариев к картинам, Наташа. Ты успеваешь красивейшим образом облечь свои тончайшие ощущения в слова. Фантастика.

После Ван Гога, последняя в твоей подборке идет мистическая картина Сальвадора Дали «Геополитический младенец, наблюдающий рождение нового человека». Созерцая ее, меня охватывает чувство, близкое к экстазу. Картина, как снимок с подсознания в момент сновидческого откровения. Творец и Творение. И маленький зритель, испуганно-завороженный иррациональной мощью этой вечной сцены. Освобождение. Вот главная моя мысль, бегающая зигзагами по всей ее плоскости. «Глядите! Родился Сальвадор Дали» — сказал художник. Может быть, он здесь изобразил себя? Многочисленные высказывания великого испанца еще при жизни расхватали на цитаты и афоризмы. Под аплодисменты толпы, внимающей каждому его слову, он возвеличил свою безумную гениальность до крайней степени. Какой театр, однако!

«Сам я, когда пишу, не понимаю, какой смысл заключен в моей картине. Не подумайте, однако, что она лишена смысла! Просто он так глубок, так сложен, не нарочит и прихотлив, что ускользает от обычного логического восприятия» — как интересно мысли Дали дополняют его живопись. Про которую он великолепно-иронично, с чувством бескрайнего превосходства сказал: «Если живопись не любит тебя, твоя любовь к ней не поможет».

Наташа Клевер: Дали… Ты все правильно сказала, это именно снимки с подсознания. И еще Дали это, однозначно, драма. Я, например, не могу понять, как он умудрялся жить в этом пограничном состоянии, когда пространство постоянно атакует посредством невообразимых образов и форм, воспаленных цветов и запредельных динамических метаморфоз. Те игры подсознания, что обычный человек видит лишь в снах, Дали носил с собой на протяжении всей своей жизни. И именно посредством своих картин он раз за разом освобождался от наваждения своей гениальности. «Освобождение. Вот главная мысль, бегающая зигзагами по всей ее плоскости» — как это точно подмечено. Дали при жизни был Другим, поэтому эпатаж и самоирония были единственно возможными формами существования для него. Ну а нам в наследство достались потрясающие зарисовки безумной гениальности, лишь немного приоткрывающие завесу над тайнами пространства и времени.