«Маньеризм всегда обольщает… Он всегда сопровождается некоторым очарованием, видимым, правдоподобным и действующим на глаз. Так как манерность выявляется постепенно, питаемая успехом в обществе, лестью и т. д., все художники, желающие стать действительно крупными, должны постоянно быть в этом отношении начеку.» Джон Констебл (John Constable)

«В течение последних двух лет я гонялся за картинами в поисках истины из третьих рук. Я не пытался воспроизводить природу с тем же величием ума, с которым начинал, я скорее старался сделать свои работы похожими на чужие… Здесь достаточно места для пейзажистов. Главным недостатком наших дней является безупречное исполнение, попытка сделать что-то, выходящее за рамки истинности.» Джон Констебл (John Constable)

«В течение двух лет я старался сделать картины, и я нашел показную правду… Я скоро вернусь в Ист-Бергхолт, где буду работать без остановки с натуры… и я буду стремиться просто и подлинно изобразить заинтересовавшие меня сцены…» Джон Констебл (John Constable)

«Мода всегда имела и будет иметь свой день, однако только правда во всем будет длительной и заслужит славу в потомстве.» Джон Констебл (John Constable)

«Помни, что лучший твой наставник и руководитель — природа. Учись у нее.» Джон Констебл (John Constable)

Зауважала еще больше художника, когда прочла его мысли. Честность и прямота поразили. Констебл не был маньеристом, поэтому я затруднилась с выбором картин. Остановилась на очаровательных, старинных пейзажах. Джон следовал своим советам и был начеку. Хотя некоторым его пасторалям небольшие несовершенства бы не помешали. Безупречность технического исполнения могла и у него перейти в ненавистную ему манерность. Но, к счастью, не перешла.

Самокритичность у него была на высоте. Именно она помогла художнику не свернуть с пути подлинного искусства. Не начать создавать подделки по вкусу публики. Из его размышлений понятно, как близок он был к тому, чтобы пойти на компромисс с собой. Интересно, как бы он высказался о современном киче. Который вышел как раз из маньеризма. Из его показухи, слащавости, лести зрителю. Который совершенно без усилий со своей стороны мог понять картину. И это обольщало, очаровывало, умиляло. Не сама картина, а собственное самочувствие от созерцания ее. Зритель становился даже не наравне, а выше ее. Ведь сладость маньеризма была абсолютно игрушечной, детской. Смотрящий купался в собственном превосходстве, чувствуя себя наконец-то настоящим ценителем прекрасного. Маньеризм, кич — это всегда неприкрытое желание понравиться, угодить, подкупить своей дешевой, но такой милой, вечно модной простотой.